НЕОБЫКНОВЕННАЯ СОФЬЯ

По хутору разнеслась ошеломляющая весть: «Софья умерла! Софья умерла!». Ошеломляющая, потому что для жителей Поповки это стало трагедией. Ведь Софья одевала-обшивала на своей зингеровской машинке весь хутор. А уж на свадьбах, на поминках слыла лучшей поварихой. Да и по любому вопросу можно к бабе Соне обратиться, на всё знала ответ, во всём могла помочь. Вот таким необыкновенным человеком слыла, для всех родной. Уроженка города Сталинграда, во время войны она испытала на себе все тяготы той годины…

Муж ушёл на фронт, и осталась она одна с детьми, а их ни много ни мало– семеро. Как прокормиться? Пошла на завод «Красный Октябрь», который славился производством высококачественной стали. Встала у станка. Рядом находились женщины, заменившие своих мужей, ушедших воевать с фашистами. Только несколько взрослых мужчин оставались в цехах, подростки были в подручных. Для обеспечения военных нужд цеха завода перепрофилировались. Здесь уже производились корпуса мин, бронебойные снаряды, выпускались гранаты и миномёты. Тяжёлый труд изматывал, забирал все силы, а мысли о родных не давали женщинам времени на спокойный сон. Но вера в то, что их мужчины-богатыри одолеют врага и усилия будут не напрасны, поддерживала дух. Старшие дети Софьи помогали на строительстве оборонных баррикад, а все вместе с младшими они жили в блиндажах на Красном Октябре.

Несмотря на то, что у мужа Петра была бронь на заводе, он отправился воевать. Долго семья не получала весточек. Позднее стало известно, что попал с другом в плен при отступлении, правда, удалось сбежать. Избитые и обессиленные, они все же добрались до жилья в одном из донских хуторов и отправились далее в часть. Пётр прошел войну и с победой вернулся домой.

Сестра Петра была военврачом – хирургом, много пришлось ей спасти от смерти наших солдатиков. Однако не смогла уберечь свою и маму Петра, которая вместе с внучкой Ниной в один из жарких дней августа пошла за водой на Волгу. Это случилось, когда гитлеровские самолёты особенно мощно бомбили город. Попав под бомбёжку, бабушка погибла на месте, Нина была тяжело ранена в ногу.

Осенью 43-го, когда фашистов уже не было под Сталинградом, семья Софьи по совету знакомых переехала из города в один из донских хуторов. Сказали, мол, в такое голодное время большой семье там будет легче прокормиться. Но и там старались трудиться для фронта. В колхозах Сталинградской области уже начинались работы в полях и на фермах, поэтому Софье и старшим её детям пришлось в полной мере хлебнуть трудовых и бытовых лишений. Но вот и Победа, стали возвращаться на Родину воины-защитники. Вернулся и хозяин дома. Так они и остались в хуторе Поповке под Суровикино.

Глава семьи был рукодельным: и строитель, и краснодеревщик. Со временем на горе, откуда видна вся окрестность, у единственного родника выстроил свой дом. С тех пор не было и дня, чтобы он пустовал. Шли люди к Софье и Петру то за советом, то заказать платье сшить, то стол или табуретку смастерить, самопряху наладить. Ни в чём здесь не было отказа. Так и прижились на новом месте, стали нужными людям.

Помнит внучка Танюшка, как бегала маленькой за хворостом с дедом Петей, как делали с ним плетни, как учил её всему. Наверное, и сейчас она смогла бы сама смастерить такой плетень. А ещё помнит, как бабушка Соня утром звала её к завтраку (не так, как сейчас чай пьют), ставила на стол натёртую морковку со сметаной и молоком и говорила: «Кушай, внучка, морковку, здоровая будешь». Столько лет с тех пор прошло, но и сейчас морковь – любимый Татьянин овощ. А на школьные вечера бабушка за ночь шила ей такие наряды, что все удивлялись: «Девочка из бедной семьи, а одевается лучше всех?!».

Танюшка, как дед, хорошо рисовала. Нарисует бабушке фасон платья или костюма, а та из какой-либо вещицы и перешьёт. Вот и была Таня всегда нарядная. Дед же прославился не только тем, что мог смастерить. Главным для людей было то, что он рядом с домом построил огромное помещение из кирпича (колхоз выделил) с бетонными ваннами, провёл трубопровод, по которому текла родниковая вода. Люди шли с вёдрами зимой и летом, благодарили Петра за сохранение и восстановление родника.

Спустя время построил под горой дом и его сын Владимир, настоящий казачий курень с узорным крыльцом и гребёнками по краю крыши. Дед, конечно же, помогал, а за двором они вдвоём выкопали пруд, развели мальков, вот и ходили туда мужики и мальчишки удить рыбу и купаться. В общем, строительное мастерство Петра передавалось сыновьям, а позже и внукам.

А вот дочки великими швеями, как их мать, не стали, но поварихи тоже знатные. Не все, правда, выучились великой грамоте, работали в колхозе, только две дочери — Валентина и Нина — остались в городе, на своей родине. Валя работала продавцом, после — много лет в городских теплицах. Выращивала огурцы, помидоры, была бригадиром. Нина после того тяжёлого ранения в Сталинграде приучилась к протезу, окончила институт, работала инженером по благоустройству города и внесла значительную лепту в создание Панорамы Сталинграда, цирка, музеев, многих строений города.

Многие дети и внуки Софьи трудились на селе, разлетевшись в разные уголки. И когда пронеслась неожиданная весть о смерти их матери, побросали свои дела. Все жители в тот мрачный день ходили по соседям, передавали новость, обсуждали, плакали так, словно умер кто-то из их близких родственников. Зная про её тяжёлую жизнь, качали головами, повторяли: «Отмаялась Софьюшка». Имея семерых детей, тяжело приходилось трудиться и Софье и Петру, чтобы прокормить целую ораву, брались за любую работу. Мужа Софья схоронила, когда тому исполнилось всего лишь пятьдесят семь лет, сама, будучи старше его несколькими годами, прожила без него двенадцать. Люди-то понимали, по какой кручине так рано Софья умерла, но не могли смириться. Кажется, только вчера она проводила своих семерых детей, собиравшихся в родительском доме на день рождения мамы, прилетев к ней на 65-летний юбилей со всех сторон. Лев, старший сын, с женой приехал из Белоруссии. Не видел мать много лет. Привёз много подарков – рулоны материи и непривычную, диковинную для степных мест ягоду — чернику, от которой зубы и руки потом были чёрными. Сидели дети Софьи за огромным столом в саду, выращенном родителями, вспоминали о том, как бегали каждое лето за смородиной. Попробуй, не нарви ведро, мама была строга, потому и все её слушались. Вспоминали, как косили сено в жару и слаживали в скирды, как работали с детства на токах во время уборки урожая зерновых. Военное время вспомнили… Под дружные разговоры повзрослевшие дети, с удовольствием уплетала мамины, не весть из чего, изготовленные блюда, а на десерт — испечённые печенюшки макали в общую большую чашку с арбузным вареньем. Блюда с таким букетом ароматов и вкусов никогда и нигде они больше не вкушали, уж не говоря о пирожках, пышках и блинчиках. А о знаменитых Софьиных щах помнят люди и сейчас говорят, что нет лучше орловских щей.

Проводив своих детей после юбилея, она тоже засобиралась в дорогу. Дочь Валентина попросила: «Поехали, мама, ко мне в Волгоград, давно ты на родине не была». Но только ступила Софья на пятый этаж (то ли от жары, то ли суждено так было), упала от кровоизлияния в мозг и умерла. Поэтому и поражён был весь хутор и обескуражен: «Да что же это? Да не может быть!». Танюшке, внучке, так же не верилось в случившееся. Ведь она жила с детства у деда с бабой дольше, чем дома. Помнит их рассказы о войне, как пришлось деду воевать с врагами, как бабушка трудилась на заводе, а дома иногда нечего было поесть. А сейчас и еды полно, и всего, живи и радуйся, ан, нет… Бабушка ушла от любимой внучки навсегда. Таня не могла унять слез, рыдала всё время, детское сердце переполняла тоска по дорогому человеку. Сетовали и хуторяне: «Да как же так, видать, поехала помирать на родину». Хоронили Софьюшку в Волгограде, но по приезду, дети устроили помин души здесь, в ставшем родным для их семьи хуторе.

Шёл народ во двор, вспоминая добрым словом, отзывчивых на чужую беду, мастеровых и до боли родных людей — Петра и Софью.

Прошли годы, но время память не стирает, хранятся чувства и в душе клокочут у тех, кто знал и другом был семье.

Т.ПОТЕХИНА г.Суровикино